Полуостров в этот раз удивлял не только виноградниками и лазурью моря, но и тканью, сотканной из легенд. На фоне Бельбекской долины, где горы встали как молчаливые судьи, развернулся показ, больше похожий на ритуал. Ковры вместо подиума, ветер вместо диджея — здесь мода дышала историей.
Татьяна Матюшкина, дизайнер с повадками хранительницы тайн, представила коллекции, где каждый стежок — не просто шов, а рунический знак. «Лён и шерсть здесь — лишь проводники, — говорит она, поправляя кружево, сплетённое так плотно, будто это карта звёздного неба. — Наши предки вышивали не узоры, а обереги. Женские пальцы завязывали в орнаментах молитвы».
Рядом — Валентина Казакевич, воплощение той самой «бабушкиной мудрости», что шила на всю семью из 10 детей. Её модели с вышивкой крестом, будто перенесённые из сундука прапрабабушки, вдруг оказались ультрасовременными. «Бисер на моих платьях переливается, как крымское солнце на волнах», — смеётся она, пока сын Елисей деловито поправляет складки на мужском кафтане.
Стройные модели в фесках скользили по коврам, словно героини восточных поэм. Атлас шелестел, как листва кипарисов, а шёлк Хатидже Юнусовой струился рекой, в которой отражались все закаты Крыма. Лилия Фейзула же превратила кукол в живые энциклопедии народных костюмов — 11 пар, каждая с историей, спрятанной в крохотных швах. «Шить для кукол — это как писать икону в миниатюре», — признаётся она.
Но главный триумф ждал зрителей в греческой коллекции. Платья Лилии Чибисовой, подпоясанные ювелирными «доспехами» Екатерины Дмитриевой, заставили вспомнить, как аргонавты когда-то искали здесь золотое руно. «Это не просто одежда, — шепчет Лилия, — а отзвук шагов по мрамору Херсонеса».
Организатор Виктория Марченко, наблюдая, как зрители примеряют историю на себя, уже задумала сезонные показы: «Красота — она как крымский воздух. Её нельзя запатентовать, но можно дарить».
